[indent] саске почти не возвращается. никогда не возвращается, хотя мысли его обращены к родной деревне, хотя мысли его обернуты воспоминаниями о том или ином. учиха часто видел сны — те, что носили алым и черным миры. те, что алым и черным оборачивали события прошлого. саске всё чаще видел итачи, будто брат все еще использовал своего ворона, смотря за ним. все еще не сходит данное ощущение, хотя брат мертв. брат правда мертв. а глаза его младшего брата давно изменились. изменились со смертью того, кто улыбался, называя взрослым. саске до сих пор помнит ту улыбку, когда сердце чужое остановилось. и причина была в том, что миссия итачи, понять, что брат не слаб более, завершилась. но младший не ощущал от этого удовлетворения душевного — не было такого. была лишь боль, что заставляла двигаться дальше, как и брат когда-то — со слезами на глазах. болью в сердце, что запрятано за холодным взглядом — это досталось им обоим от матери и отца. даже их мать иногда могла быть холодна, замещая улыбку, что она дарила сыновьям на то самое, совершенно отрешенное выражение. никто из учих не подпускал к себе не своих. многие обижались, но это было правильным.

он много раз слышал от наруто, что его ждут. ждут. хотя, нет больше клана учих, что даже тобирама, кажется, был счастлив из-за этого. второй хокаге смотрел на него с недоверием также, как и на мадару. будто он и видел последнего, а не кого-то другого вместо младшего учихи. было тяжелое ощущение, хотя оно сменилось лишь ненавистью со стороны взрослого. саске ощущал его силу и в тоже время, не предпринимал попыток убить кого-то или навредить. если бы второй хокаге не послушал бы брата старшего, то ему пришлось бы обороняться, а не рваться в бой, как происходило обыденно. наруто и сакура, да и учитель — все трое довольно сильно пострадали из-за него. пострадали, решая за него, не думая, что выбор сделан уже давно — не в пользу конохи или листа, а очень даже в сторону собственной выгоды, когда не было больше нужды учиться в той деревне, что не могла приносить больше сил.

и нет, он не жалел. не жалел, что ушел. не жалел, что рвался вперед, зарабатывая какую-то свою славу. совсем неприятную, но сейчас многое поменялось. он помог в той войне. он был на правильной_единственно правильной стороне, что была у них всех — мадара все же стал безумцем больше других. обито... обито заплутал в темноте, тоже ссылаясь на боль потери. последнего саске понять мог, но первого нет. последний тоже запутался, не думая, что он не один. и саске не был один — сакура, наруто, какаши-сенсей, что присматривал за ним с самого начала. его странная "семья", что была им предана, когда он ушел прочь, оставив после себя одно сплошное разрушение с молниями чидори, что вились у его пальцев как змеи, но они не шипели, а издавали пронзительный стрекот. до сих пор этот стрекот всюду следует за ним. а эти змеи — приучены донельзя сильно. они почти одомашненно вьются возле пальцев, когда он снова призывает чакру, когда снова на его кончиках пальцев молнии. саске почти всегда улыбается из-за ощущения.

он всё равно возвращается "домой". всё равно возвращается в деревню. сколько бы боли та не принесла. возвращается в их общий с сакурой дом. он оставляет её подолгу одну, прекрасно зная, что та до невозможности сильная. что в сердце той много места для других — сакура хочет помочь всем, особенно тем, кто сам помочь себе не может. саске в это не вмешивается, лишь изредка они говорят, когда он возвращается домой. к ней. только к ней, к той, что ждет всегда. у него в этот раз неделя, а после снова долгая миссия после этой — успешной миссии.

саске проводит пальцами, будто слепец, хотя и это не совсем неправда. прикасается к многим вещам. убирает руку, когда в комнату входит. он вошел в дверь входную, хотя всё равно проверил дом — на всякий случай. но ощутил чакру родную. сакура снова работала на износ. сакура снова была усталой, чем заслужила его взгляд, наполненный своим беспокойством, понятным только ей одной. хотя, были те, кто тоже понимал, что учиха иногда заботился.

— Сегодня было много работы? — для него будто не было долгих дней вне дома. никогда не было.